2014/09/03 09:46:08
DSC00874

Покорить гору это, в первую очередь, покорить себя: свои страхи, свои мечты.
To conquer a mountain is, first and foremost, to conquer oneself: one’s fears, one’s dreams.


Я живу на краю обрыва в маленьком уютном домике на колесах, покрытом граффити. Из окна, которое смотрит на восток, крутой склон спускается в суровую лесную долину. Из окна, которое смотрит на запад, этот же склон резко поднимается вверх до вершины горы на 700 метров выше. Пик в верховьях долины называется «Тук де Кумь», что на местном диалекте французского и значит «пик долины». С этого пика, думаю я, обязательно откроется фантастическая панорама главного хребта Пиренеев, оградивших Францию от Испании.

Рядом с моим временным домом находится другой, гораздо больше, но тоже временный дом, где живут горные фермеры Джен и Фред. В 1970-1990-х гг. эта огромная постройка – типа амбара с бетонными стенами и опорами под деревянной крышей – служила убежищем для овец и их хозяина. Отсюда и нынешнее название фермы La Bergerie (Овечьи стойла). В одной четверти амбара Джен и Фред отгородили две комнаты на двух этажах для себя и своих маленьких детей, которым 4 и 6 лет. В остальных трех четвертях живут три лошади, один пони и два старых осла. Временный этот дом потому, что Фред, которому чуть за 50, вырос в этих горах и теперь строит себе дом на  каменных руинах в 200-ах метрах ниже по горе. Но летом почти не остается времени на стройку. Они с Джен (которой 33 года, она  родом из Уэллса, но постоянно живет здесь уже восемь лет) весь сезон заняты тем, что на горе выращивают экологически чистые салаты.


Большой дом-амбар для людей, лошадей и осликов. Слева возвышается «Пик долины», который всё звал меня на свою вершину. A large barn for people, horses, and donkeys. To the left is the “Peak of the Valley” which called me to its summit.

Кроме как «горные фермеры» я никак назвать их не могу. На крутых склонах горы в французском районе L’Ariege в центральной части Пиренеев они выращивают салаты, лук, лук-порей, морковь, капусту, цуккини, картошку и многое другое. В парнике, который они называют «тоннель», растут помидоры и огурцы. Но их специальность – салаты разных сортов. Джен еще выращивает семена свеклы и других овощей и продает их оптом одной фирме в Уэльсе.

Три раза в недели они возят по 15-20 кочанов салатов в ближайший поселок Massat в магазин «Био» – восемь километров вниз по горной дороге. А по субботам Фред возит салаты и другие овощи за 35 км в районный центр Saint Girons, где он сам их продает на рынке. Причем каждый раз они вынуждены менять машины в пяти километрах от дома, где начинается хорошая дорога и кончается крутой каменистый спуск. Старую машину не так жалко, как новую (впрочем, тоже подержанную). Но лучше так, чем как было раньше, когда приходилось всё перегружать на осла – в том числе детей – и таскать в гору домой.


Относительно ровная терраса для салатов.  A relatively flat terrace for lettuces.

Кажется, что горная долина, в которой живут Джен и Фред и еще несколько семьей, никогда не подвергалась давлению цивилизации. Во все стороны видны только горы и лес. Внизу долины слышно как течет небольшая в своих верховьях речка Арак. Вода здесь родниковая и чистейшая. Но на самом деле 100 лет назад каждый метр этой долины и горы был под хозяйственной эксплуатацией: здесь выращивали ячмень и другие культуры, разводили и пасли скот (овец, коз, коров), охотились, рубили лес, собирали грибы и ягоды. До 300 человек когда-то жили в этой маленькой долине, где сегодня осталось всего десяток ферм.

Когда-то, чтобы освоить эти земли для сельского хозяйства, пришлось освободить их от камней. Камни ровненько сложились в стены, которые на крутых склонах поддержали землю в узких но ровных террасах для грядок. С помощью камней и формировались узкие дорожки для подъема грузов на гору на ослах. И камни сложились в дома, в которых жили горные фермеры и пастухи. Сегодня видны остатки этих попыток покорить гору:  развалины каменных домов, в которых нынче растут 80-100-летные березы; остатки каменных стен, дорог и акведуктов, заросшие лесом; бывшие высокогорные летние пастбища, сегодня заросшие черникой и отданные птицам и кабанам.

Из людей сегодня здесь только Джен и Фред, а также десяток других горных жителей. Одни соседи делают козий сыр. Каждое утро ниже по склону слышен звон козьих колоколов. Другой сосед делает глиняную посуду и тоже продает ее на рынке. Соседи подальше выращивают свиней на мясо. Из столетних руин все они пытаются создать достойную жизнь для себя и своих детей, как и пытались делать прежние жители этой долины испокон веков.


С вечера Фред срезает салаты для продажи на рынке в районном центре St. Girons.  Fred cuts the lettuces the night before for market in the regional center of St. Girons.


И моет их в роднике. And washes them in the spring.


В 5:30 утра мы меняем машину в 5 км. ниже по горной дороге и перегружаем овощи. At 5:30 am we switch cars five kilometers down the mountain road and transfer the vegetables.


Торговая точка Фреда. Салаты продает по одному евро. Fred’s spot. He sells the lettuces for a Euro a piece.


Пока Фред торгует, я гуляю по утреннему St. Girons: церковь и река Арак. While Fred is selling his produce, I take a walk around early morning St. Girons: a church and the Arac River.


Булочная. A bakery.


Местные сыры на рынке: коровий, овечий, и овечий с коровьим.  Local cheeses at the market: cow’s, sheep’s, and a mixture of the two.


Лисички! Chanterelles!


Я подменила Фреда, пока он ходил за кофе. I took over, while Fred went for coffee.


Опять на ферме. Meanwhile back at the farm…

Но постепенно природа забирает свою долину обратно. Людям приходится бороться, чтобы отвоевать для себя открытое местечко на этом крутом склоне. Вблизи домов лошади помогают остановить нашествие папоротников и мелколесья, которые все более и более поглощают человеческие творения на этой суровой горе. Фред косит папоротник, чтобы освободить место под грядки на старых террасах ниже и выше дома, ремонтирует каменные стены, которые держат землю в узких, ровных плоскостях. Джен борется с сорняками на грядках. Если всего этого не делать, ферма исчезнет в лесной чаще, как исчезли сотни других, нынче скрытых под лесом или высоким, сплошным слоем колючей ежевики и папоротников.

При заезде Джен мне сразу сказала, что она ждет четырех часов работы от меня, как волонтёра WWOOFer. Четыре, так четыре. К этому времени я уже  устала после работы на первой ферме, где я совсем не считала часы. И скажу честно: четыре часа пропалывания салатов, даже не подряд, а в течение дня, более чем достаточно, чтобы умереть от скуки. Но это было только первые два дня (из 8), в другие дни я работала в парнике (когда шел дождь, а он почти каждый день шел), на других грядках, а также пару раз занималась детьми, пока Джен сама работала на огороде. На грядках я включала плейер и, пока музыка играла, наслаждалась чистым воздухом, красивым видом и прикосновением к этой каменистой, пропитанной историей и энергией земле.

Больше всего мне понравилось заниматься пони Little Beetle (Маленький жучок, и это нужно произносить с французским акцентом). Друзья Джен оставили его с еще одной лошадью на лето, что для фермеров хорошо – больше навоза. Перегнивший навоз – единственное на этом экологически чистом участке удобрение. Лошади в основном и служат здесь только для производства навоза. Они фактически не работают. Две лошади – крупные довольно-таки бестолковые («недообученные») тяжеловозы. На арабской кобыле ездить нельзя из-за старой травмы колена. Больше всего служат ферме два старых осла – им от 35 до 40 лет: они возят на себя грузы и детей, пашут землю. Джен больше всего и любит заниматься ими.

А я полюбила маленького белого пони Литль Битль. Он мне напомнил моего пони в детстве. Я спросила у Джен, можно ли заниматься им. Она разрешила и я стала немного каждый день заниматься его обучением. Поскольку он маленький и я ездить на нем не могла, я начала работать с ним с земли, учила его ловиться (он был пугливым и плохо ловился, хотя есть предположение, что на нем раньше ездили, но немного), стоять на месте, не бояться всяких посторонних предметов, идти шагом и рысью по кругу и т.д. На третий день мы были готовы к верховой езде. Я посадила на него мальчика Тео и покатала его по двору. Пони очень старался, слушался. На следующий день я покатала девочку Лоури, и мы немного поднялись по горе и прошли по одной из троп, по которой раньше ослики тянули телеги.

И всё же вершина горы оставалась далеко. Она всё манила меня, звала меня преодолеть свою лень и страх.


Мы с пони Little Beetle на прогулке. Не смотрите вниз! On a walk with Little Beetle. Don’t look down!

First ride0015 (2)
Старая фотография: мы с братом на пони: это мои первые лошади. An old photo of my brother and me on ponies: my first horses.


Дверь курятника. The henhouse door.


Мой “караван” – или домик на колесах. My caravan.


Внутри моего временного домика. Inside my temporary home.


Каждую неделю до глубокой зимы Джен сажает семена салатов, пересаживает их рассаду на грядки и срезает готовые салаты на продажу. Each week until late winter Jen plants lettuce seeds, transfers their seedlings to the garden, and cuts ripe lettuces to sell.


Бывший административный центр поселка этой долины. The former center of the valley hamlet.


Тео и Лоури просто так решили нарядиться. Theo and Lowri get all dressed up just for fun.


Хотя это место ниже в долине, оно дает хорошее представление о том, как устроены горные террасы. Although this place is lower in the valley, it gives a good impression of the how the mountain terraces are constructed.


Некоторые каменные стены включают ступеньки, выстроенные из более длинных камней, торчащих из стены. Some of the stone walls have built-in steps made of longer rocks jutting from the wall.

Ночью прошел сильный ливень с грозой. Между крышей моего железного домика и небом – расстояние всего ничего. Молния зажигала облака, оглушительный гром разносился по небу. «Хорошо, что домик на резиновых колесах», – я себя успокоила (наутро посмотрела – колес-то нет!). Земля и без того сырая: всю неделю шли дожди. А меня все не покидает ощущение, что гора сползает вниз.

На следующее утро Джен попросила меня сходить на нижние грядки, где террасы, и подпереть свеклу. Она оставляла эту свеклу на второй год для выращивания семян, но высокие растения начали падать. Я взяла веревку и топор и пошла вниз по склону с моей маленькой помощницей Лоури. Я нашла хорошую иву, с которой я срубила десяток веток. Суди по количеству пенёчков, эта ива много лет дает материал для подпорок. Но когда я дошла до грядки, где свекла, я аж испугалась! Свеклу-то я подпереть могу. А кто гору подопрет?! Ночью рухнула каменная стена, которая держала землю. Упала с ней и часть огорода – зеленые листья тыквы, несколько рядов фасоли и десяток корнеплодов свеклы опасно висели над огромной кучей земли и камней, остатками разрушившейся стены. Значит все-таки не зря я ночью опасалась, что гора сползает. Позже Джен сказала мне, что Фред вместе с другим волонтером сложили эту стену совсем недавно. А теперь потребуется несколько дней, а то и больше, чтобы ее отремонтировать. Но часть свеклы я все-таки подпёрла. А гору потом подопрёт Фред.


Каменная стена, которую Фред недавно укрепил, рухнула вместе с грядками. The stone wall that Fred recently fortified collapsed with part of the garden.


Мы с моей маленькой помощницей (хотя, на самом деле, она меня звала «мой WWOOFer»).  My little helper and I (although she called me “my WWOOFer”).


Крутой подъем для тренированной 4-х летней девочки – не помеха.  A steep incline is no barrier for this fit four-year old girl.


35-летний осел. A 35-year-old donkey.


Кроме террас для грядок, устроенных с помощью камней, прежние обитатели горы еще построили множество дорог. In addition to terraces for gardens, built with the aide of stones, the former inhabitants of this mountain also constructed many roads.


Дачники из Тулузы иногда приезжают прямо на ферму, чтобы самим собрать стручковую фасоль (и заплатить за нее).  Weekend visitors from Toulouse come right to the farm to collect green beans (and pay for them).


Не наша ли Рыська?  Is that our Ryska?

В последний день на ферме я все-таки решилась покорить вершину этой суровой горы. До нее всего ничего, казалось бы: 700 метров вверх. Так как желающих сопровождать меня не нашлось, я это сделала одна. Фермеры сказали мне, что троп нет, кроме звериных.

«Если вправду хочешь залезть на вершину, то надо брать гору в лоб» – сказала Джен. «Подымайся прямо вверх от фермы до хребта, а потом можно пройти по хребту по кабаньим тропам до вершины».

В лоб, так в лоб. Утром я поднялась в сумерках, хотела добраться до вершины пока еще был мягкий утренний свет. Жена фотографа все-таки. Ничего не поделаешь. Хотя муж жалуется, что я слишком люблю спать по утрам. И это правда. Я не всегда готова на такие подвиги как оказаться где-то далеко от постели до рассвета. А он такой. Если он не увидел рассвет, ему кажется, что он полдня пропустил. Именно поэтому он – фотограф. А я – писатель. "Других писателей у нас нет". Но сегодня я все-таки совершу подвиг в честь мужа.

Я взяла собой только самое необходимое: пузырь воды, изюм, фруктово-ореховые батончики, шоколадку, фотоаппарат, ветровку. Карта – только та, что у меня сложилась в голове по рассказам Фреда. Других карт у нас нет.

В ста метрах выше по горе я прошла мимо следующей фермы, даже не фермы, а скорее участка с очень скромным каменным домом. «Нива» стоит около дома. Это практичная машина для этих мест, знаю по своей надежной «шНиве». Это самый верхний участок на этой горе. Дальше только лес, папоротник, заросшие пастбища. И я туда.

Под пологом леса идти было хорошо, только склон был очень крутой. Приходилось часто останавливаться, опираться на дерево, стараясь отдышаться. Я рассчитывала на энергию горы, чтобы поднять меня, заставить меня идти выше. «Давай берёзка, подай веточку, помоги мне, пожалуйста!», - думала я. «Спасибо дубок, что опору дал.» «Держись земля, не ползи под моими ступнями!» «Не катись, камень!» Местами приходилось пересечь поляны, заросшие папоротниками выше головы. А какие они мокрые были от росы! И я вся была мокрой, благо, что одела тонкие штаны и рубашку, которые быстро сохнут.

А солнце поднималось всё выше и выше. «Жди меня, я иду. Быстрее не могу!» Наконец-то я добралась до хребта и пошла по ней, по кабаньим тропам. Других троп здесь нет. А черника какая – кусты выше колен и ягоды спелые-преспелые! Но я спешила на вершину, пока свет еще мягкий. Ягоды потом. Там меня ждут Пиренеи, раскинутся перед глазами.

До вершины уже было близко. Я шла по узкому, травянистому хребту. Хорошо, что ветра не было, а то мог бы и сдуть меня: по обеим сторонам уже обрывались крутые каменистые склоны. Поднимался с долины туман. Густой, белый туман. Или это облако. «Я что – в облаках?» Я видела только узкую тропку по хребту, шла по ней. И вдруг впереди сквозь туман я разглядела вершину. Стоит желтым травянистым треугольником над белизной. Красота какая! Я до нее дошла и присела, ждать, пока не рассеется туман.

А ботинки мокрые какие! В одном ботинке – Тихий океан, в другом – Атлантический. Я сняла ботинки и носки и положила их на траву сушиться. А я всё равно была счастлива. Я думала о тех, кого люблю, и о том, что хотя кажется, что их здесь нет, они всегда со мной. Они разделяют со мной эту земную красоту, эти чувства, и сами где-то сейчас, возможно, на каком-нибудь вулкане вспоминают меня. Поэтому мне не было одиноко, что я все это видела одна. Потому что я чувствовала опору их любви словно крепкий дуб на крутом склоне.

Туман начал рассеиваться, и я увидела поселение внизу, в соседней долине, которая побольше чем наша. Но первые утренние звуки донеслись из нашей долины – звон козьих колоколов. Когда развернулась, чтобы попытаться разглядеть нашу ферму, увидела, что недалеко по хребту появилась еще одна вершина, повыше. О Боже! Я оставила вещи сушиться и прошлась оставшиеся 300 метров босиком по сырой траве. «Не коли меня, вереск!» «Не режь меня, камешек!» «Дай мне сочную ягодку, черника».


Утро на горе. Morning on the mountain.


Черничный рай.  Bilberry heaven.



DSC00779
Узкий хребет. The narrow ridge.


И здесь были кабаны – на самой вершине!  Wild boars were here on the very summit!


Вершина. The summit.

DSC00845
Вершина играет в прятки - в облаках. The summit plays hide-and-seek - in the clouds.


У вершины. Я прошла по узкому хребту, видному на заднем плане. Near the summit. I crossed the narrow ridge in the backdrop.

А оттуда такой вид открылся! Такие могучие горы, где даже трава не растет и до августа снег лежит. Гигантские каменные монолиты.

От фермы до вершины я поднялась за два часа. Обратно я решила пройти по другой стороне горы, по соседнему хребту, где Фред мне сказал, что – если повезет – можно выйти на тропу обратно на ферму поперёк склона. Но не повезло – в том смысле, что я ту тропу не нашла и даже по тому хребту не прошла. А я прошла гораздо дальше, вокруг еще одной горы и долины. А спросить было не у кого! Каждая моя попытка раньше спускаться по склону заканчивалась неудачей – везде крутые обрывы. Пришлось довериться кабанам и косулям – умные создания все время держались к узкому хребту и знали, как обойти обрывы и непроходимые места. А я по их стопам. Только жаль, что нам с ними было не по пути. Я оказывалась все дальше и дальше от фермы.

Но не важно. С тропы я увидела остатки каменных убежищ для пастухов на перевале, и остатки домов в лесу. Я видела косулю в густом подлеске. Наконец-то я спускалась по крутому склону, местами используя остатки дорожек, террас и акведуктов. Я ничуть не боялась и не терялась, потому что в принципе всегда знала где я (у меня неплохая встроенная ГПС-ка в голове). Иногда я видела ферму на другой стороне долины. Только как бы до нее добраться? Пришлось спуститься на дно долины, потом обратно подняться по склону на противоположной стороне, где я вышла на дорогу вверх на ферму. Хорошо, что внизу долины речка все еще маленькая и я смогла разуться и перейти её вброд.


Могучие Пиренеи. The mighty Pyrenees.


Долина с фермой Фреда и Джен: их дом и парник видны в центре нижней части кадра, второй участок снизу у большой зеленой поляны. The valley with Fred and Jen’s farm: you can see their house and greenhouse in the lower middle part of the photo, the second from the bottom near the large green clearing.


Крутой склон. Steep slope.

По дороге я увидела Фреда на стройке нового дома на старых развалинах. Я жутко устала, и ноги очень болели, но в то же время я была очень довольна всем увиденным и тем, что мне не придется ночевать где-то в лесу. Я присела на камень рядом с Фредом и попыталась выразить ему на французском всё, что со мной происходило, что было очень нелегко.


Фред за стройкой каменного дома из старых разавалин. Fred erecting a stone house from the ruins.


Фред уже заложил в каменные стены проводку для света и трубы для воды, а также ниши для книжных полок. Такой и останется стена внутри, без отделки.  Fred already put electric cables and pipes for water in the walls, as well as niches for books. The walls will remain like this on the inside.

На следующее утро Джен отвезла меня вместе с салатами в поселок Massat, откуда я хотела добраться поближе к Toulouse (самолет в Париж был на следующий день). Я постояла с рюкзаком недолго у края поселка, и меня подобрал парнишка. Я не совсем поняла, куда он едет, но поняла, что мне тоже туда можно, и села к нему в машину. До этого мне все говорили, что можно спокойно здесь ездить автостопом потому что вариантов общественного транспорта мало, и местные почти всегда подвозят. Парень пытался поговорить со мной на ужасном английском, притом с таким идиотским видом, что я всё время думала, «Господи, наверное, меня также воспринимают, когда я пытаюсь с кем-то говорить по-французски!»

Оказалось, что он работает в крошечном кафе на перевале, на полпути до того места, куда мне нужно было доехать. Он поставил машину на парковке и принялся варить мне крепкий кофе. Я оставила свой рюкзак в кафе и походила немного по красивому перевалу, сфотографировала пейзаж с пасущимися коровами. Когда я всё здесь посмотрела, опять подняла руку. Остановилась пожилая пара с собакой на заднем сидении. Они подвезли меня еще дальше, и я вышла в деревне за 20 км до того места, где мне нужно было до вечера доехать. Я прошлась несколько километров пешком по грунтовой дороге, которая шла вдоль речки параллельно асфальтированной. Когда я устала (ноги еще очень болели и рюкзак был нелегким), я снова подняла руку и доехала до поселка, где я заранее забронировала комнату на ночь через сайт www.airbnb.com. На следующее утро поехала поездом в Toulouse и потом пересела на самолет в Париж.


Три раза в неделю Джен или Фред возят свежесрезанные салаты в магазин в поселке Massat в 8 километрах от фермы.

DSC01082
Шофер и бариста в одном лице: сначала подвёз, потом еще и кофе сварил! The driver who gave me a lift to the pass where he worked in a café and then made me coffee!

DSC01088
На перевале. At the pass.


Парижские террасы. Paris terraces.


По сравнению с Пиренеями, в Париже казалось слишком людно. Compared to the Pyrenees, Paris seemed overcrowded.


Только когда пошел дождь, опустели улицы и бульвары. The streets and parks only emptied when it rained.

После Пиренеев Париж мне показался очень людным и душным. Деревьев в центре очень мало. Дышать нечем. Чтобы попытаться вернуть тот настрой, ощущение покоя Пиренеев, я отыскивала пустые скверики во время дождя. Каталась по паркам на велосипеде. Но всё было не то. А чего же я ожидала? Эх, покорить бы еще одну пиренейскую (камчатскую, колорадскую) гору!

46 посетителей, 7 комментариев, 30 ссылок, за 24 часа