2014/09/19 09:00:12


Вчера здесь бурно обсуждали вопрос о том, что надо ли могилку поставить, чтобы было где родным собираться и умершего вспоминать? Подразмыслив, я решила разместить еще одну выдержку из моей книги «Гнездо аиста» о жизни в нашей деревне.

На Радоницу, которую здесь называют Родичи (вторник на Фоминой неделе после Пасхи) количество жителей в нашей маленькой деревни утроилось, так как народ собирался на кладбище, чтобы помянуть своих предков и навести порядок на могилах близких. Старая штакетная, местами обвалившаяся, изгородь окружала кладбище. Внутри нее в тени высоких сосен несколько десятков дубовых и вычурных железных крестов возвышались над трехсотлетними могилами местных жителей. На некоторых крестах висели небольшие овальные черно-белые фотографии на керамических пластинках. Большинство надписей были неразборчивы и местами выцвели. Пластмассовые венки из розовых и сиреневых фиалок, грязные и рваные по краям, украшали некоторые кресты. В течение года могилы зарастали травой, но на Радоницу родственники умерших пришли в Чухраи, чтобы помянуть мертвых, привести в порядок могилы, посадить цветы и повесить украшенные вышивкой белые длинные полотенца на большие деревянные кресты.

Обряд традиционно начался в полдень, когда мужчины выстрелили из винтовок, чтобы разбудить мертвых. Вся деревня три раза обошла кладбище с пением молитвы. Затем они разошлись по кладбищу и сели у могил своих близких. Возле каждой могилы был деревянный столик и узкие деревянные лавочки. На них жители устроили поминки, вспоминая умерших сидя рядом с ними и поднимая тосты за их память. Люди также поминали родственников соседей, переходя от могилы к могиле и садясь рядом с соседями и могилами их родственников. Семья, чьих родственников поминали, наливала спиртное другим. Считалось невежливым не выпить за умершего, поэтому люди приглашали проходящих мимо присоединяться. Я пила вместе с ними, уважая их память и немного грустила о том, что я так далеко от своих. Люди были радостны, рассказывали истории и хорошо проводили время. Печаль была нежеланным гостем в этот день поминовения.

Моя шестидесятисемилетняя соседка, Мария Балахонова, сидела около могилы своей матери. У нее было прозвище Глухая. Она оглохла, ударившись головой об поезд, когда чуть под него не попала, переходя пути еще будучи девочкой. Теперь она сидела тихо в одиночестве, погруженная в свой безмолвный мир. Все ее близкие умерли, и не осталось никого, кто мог бы выпить за их память.

Я подошла к ней и села рядом, улыбнулась и сказала традиционные слова в память о ее матери: Покойся с миром, пусть земля будет тебе пухом.

Она кивнула в знак благодарности, хотя не могла слышать мои слова. Она предложила мне блины и конфеты. Мы немного посидели молча. Потом меня позвали к другой могиле, я с ней попрощалась и пошла к родным Ольги Ивановны – ее двум взрослым дочерям, которые приехали со своими семьями. На скатерти рядом с могилой была разложена копченая колбаса, хлеб, сыр, огурцы, помидоры, печенье и кексы. Они налили мне домашней наливки. Это был огненный напиток. Затем меня пригласили еще к одной могиле, чтобы помянуть родственников, и так продолжалось целый день.

Для двух местных пьяниц – Ховряча и Кисета — сорокалетних мужиков, которые никогда не сидели дома — это был настоящий праздник; они переходили от могилы к могиле, от семьи к семье, чтобы помянуть каждого умершего, стараясь никого не пропустить. К вечеру они валялись в тени креста на чьей-то могиле. Когда люди уходили, они оставляли стаканы с водкой на могилах для умерших. Это было хорошим лекарством от похмелья для двух пьяниц, когда они проснулись на кладбище на следующее утро.


Мария Балахонова ("Глухая").

Спасибо Анне Макаровой за перевод этого отрывка из моей книги "The Storks' Nest".

Первая фотография Николая Шпиленка, а вторая - Игоря Шпиленка.


Вчера на мой блог пришли новые читатели. Добро пожаловать! Если вам интересно узнать, как я попала в Россию, почитайте, пожалуйста, это.
Для новеньких - здесь хамство и мат не приветствуются - сразу бан.

50 посетителей, 64 комментария, 32 ссылки, за 24 часа