2014/09/25 11:14:36


Мы с Ольгой Ивановной сидели и пили чай в ее избе. Я принесла с луга букет цветов, чтобы узнать, как их можно использовать. Она была местной деревенской знахаркой, хотя некоторые считали ее ведьмой.
- Какие-нибудь из этих цветов хорошие?- спросила я.
- Все цветы хорошие, - сказала она. – Нужно знать, как их использовать.
- Это пижма, - сказала она, вытаскивая стебель с шариком желтых цветочков из букета. – Ее используют, чтобы прогонять глистов у собак и детей.
- Это с сиреневыми цветочками – дикий тимьян. Он успокаивает нервы.
- Это тысячелистник, с маленькими белыми цветочками. Его употребляют при женских проблемах. Зверобой укрепляет иммунитет. Я еще собираю березовые и сосновые почки, чтобы делать антисептический настой и использовать его от всех болезней. Липовый цвет я использую при бронхите и других легочных болезнях.

Я пыталась запомнить назначения растений, когда мы услышали, что открылась калитка во дворе. Мимо окон к двери прошел человек.
- Его дед был одним из тех, кто принес горе моему отцу, - шепнула она мне, - в те времена, когда кулаки преследовались советами и беднотой.

Невысокий плотный человек вошел в дверь, не постучавшись, как обычно, и поздоровался с Ольгой Ивановной.
- Здравствуй, Василий, - ответила она.

Он кивнул мне в знак приветствия, удивленный тем, что она не одна. Он сказал, что идет с кладбища, где он приводил в порядок отцовскую могилу. Капли пота блестели у него на лбу. Одежда на нем была грязная и старая. Он заметил, что от соседнего дома, где он вырос, почти не осталось следов. Он разрушился от времени.
Ольга Ивановна кивнула и спросила, где он сейчас живет. Он ответил, что планирует переехать из Смелижа в квартиру, которую он получил в Суземке.

- Как ты получил квартиру в наше время? – спросила она, удивляясь его везению и словам, которые он использовал.
Раньше можно было «получить» квартиру, используя связи в партии или на работе. Но это время прошло.
- Люди, - сказал он, - люди все делают. И он уставился в пол.
- Деньги,  - подумала я. – Он имеет в виду деньги.

Во время коллективизации партийная комиссия впервые пришла в дом Ольги Ивановны в 1930 году, чтобы отнять деньги и вещи. Ей тогда было девять лет. По всей России Сталин велел конфисковать имущество у богатых крестьян и середняков и заставить их вступать в колхозы. Этот процесс назвался раскулачиванием. В Чухраях был организован колхоз, но никто из крестьян не стал в него вступать, присматриваясь к нему с подозрением. Коммунисты преследовали состоятельных крестьян – кулаков – за то, что они отказывались работать в колхозах. Беднейших крестьян – бедняков – подбивали давать показания, часто ложные, против более зажиточных соседей, чтобы их можно было назвать кулаками со всеми ужасными последствиями.

Отец Ольги Ивановны, Иван, имел магазин, занимался сельских хозяйством и был весьма зажиточным человеком – у них было три лошади и шесть коров. Бедный крестьянин, Алексей (дед того, человека, которого я видела), который завидовал Ивану, ложно обвинил его в том, что он берет деньги со своих поставщиков, чтобы продавать продукты в своем магазине.

Вскоре после этого три человека из партийной ячейки в Суземке пришли в дом к Ивану. Один из них сорвал иконы, висевшие в углу главной комнаты, и сломал их об колено. Они сказали, что имущество будет конфисковано, чтобы уплатить штраф, который был наложен на Ивана. Они забрали одну лошадь и четырех коров.

Через три дня партийная комиссия вернулась с новыми обвинениями и штрафами. Они забрали оставшихся лошадей и коров. Забрали горшки и сковородки, а одежду и пальто запихали в мешки. Они забрали все и дали семье двадцать четыре часа, чтобы она заплатила штраф и выкупила обратно свои вещи. Если они этого не сделают, то вещи будут проданы или розданы беднякам – лентяям и бездельникам, как назвала их Ольга Ивановна.

Бедняки тайно собирались в деревне и решали, кого наказывать следующим. После одного из таких собраний одна из женщин предупредила семью Ольши Ивановны, что к ним снова придут. Мать Ольги Ивановны отдала этой женщине оставшуюся одежду и попросила ее спрятать.

Скоро дом был опустошен, остались одни стены, говорила мне Ольга Ивановна со слезами на глазах. Они забрали все. Осталось только то, что успели спрятать у добрых соседей.

Ложные обвинение и штрафы предъявлялись и другим семьям в деревне, и люди лишались своего имущества и скота. Если семья каким-то образом выделялась среди других жителей – более просторным домом, бóльшим количеством скота или лучшей одеждой – она становилась мишенью. Некоторые жители спасались от разорения, покидая свою землю и убегая. Когда партийная комиссия забирала ваше имущество, и у вас не было денег, чтобы заплатить, они могли забрать ваш забор, ваш сарай или ваш дом.
Деревенским жителям не оставалось ничего другого, как начинать все с начала. Семья Ольги Ивановны плела лапти и делала деревянные бочки и сани, чтобы продавать их на рынке в Трубчевске. К 1931 году они скопили денег, чтобы купить корову, но в тот год Великое наводнение затопило Чухраи. Вода залила поля, и крестьяне не смогли вырастить урожай.

Следующий 1932 год принес еще более плохую погоду. Все лето было холодным и дождливым, и осенью урожая не было. У большинства крестьян не было ни скота, ни денег, ни запасов еды после коммунистического грабежа.
Они голодали. Почти половина жителей Чухраев умерли от голода зимой 1932 -33 года. Некоторые обменивали свою одежду и обувь на хлеб в городе, предпочитая ходить босиком и в обносках, чем голодать. Другие подбирали жалкие остатки на городских рынках: брошенный лист капуты здесь, гнилую картошку там. Те, у кого остались коровы или лошади, съели их. Люди пухли и отекали от голода. Они ели все, что могли найти в лесу и на полях, и проходили многие километры, чтобы найти последние запасы съедобных растений. Ольга Ивановна помнит, как она помогала матери собирать круглые ягоды рябины. Они их сушили, толкли и использовали этот порошок вместо муки, чтобы печь хлеб. Они собирали камыши, разрывая их листья, чтобы достать белую сердцевину, затем резали ее, как лапшу, и варили.

В 1933 году партийные органы возобновили попытки согнать жителей Чухраев в колхоз. Отец Ольги Ивановны был восстановлен в правах и по иронии судьбы назначен председателем колхоза. В тот год в него вступило пять семей из Чухраев. На следующий год колхоз собрал хороший урожай картошки, а морковка была размером со свеклу. Все семьи в Чухраях, кроме четырех, вступили в колхоз. Голод был преодолен, но земля теперь принадлежала государству.

Жители Чухраев так и не узнали, что их страдания были частью того, что потом станет известно под названием «искусственный голод», организованный Сталиным, чтобы принудить крестьян вступать в колхозы. Даже в Украине, где в те годы был щедрый урожай, Сталин отбирал продукты, чтобы распределять их в городах, и два миллиона человек умерли от голода.



Отрывок из моей книги "Гнездо аиста". Переводила Анна Маркова. Русская версия книги в процессе. Вы можете читать другие отрывки по тэгу The Storks’ Nest.

Фотографии Николая Шпиленка.

60 посетителей, 41 комментарий, 53 ссылки, за 24 часа