2016/07/14 11:17:05
Вот о насущном, сущном, очень даже насущном. Живу я сто много лет, а многого и не понимаю. Вот однажды, например, когда мой младший сынок Митя был мал, попали мы в больницу.

Ну, нехорошо это, конечно, когда ребенку еще и месяца нет, а он уже умирает. Больница у нас оснащенная, врачи тогда были строгие, важные, знающие. Палаты светлые, все расположено в городке, в дремучем лесу - тихо, красиво.
Для мамаш тоже все было - и спальня отдельная в конце коридора, и кормили обильно и вкусно.
Только...



Первое, что меня напрягло, это требование ни в коем случае не оставаться ночевать в палате с ребенком. Положил, значицца, в кроватку и бегом беги марш в спальню для мамаш.
На мое робкое: "А если он проснется?.." был дан строгий ответ:
-Лежать! Руки по швам! У нас есть ночная дежурная, она все сделает!

Ну, это вряд ли! - сказал товарищ Сухов. Я сразу поняла, что их прекрасная спальня не для меня. То, что мой крайне неспокойный ребенок проснется многажды за ночь и никто его не утешит, я знала лучше солнечного утра.
Поэтому первую ночь я провела на стуле, иногда прикладываясь головой о пеленальный столик. (У них там и столики и стулики - все было, все для людей!)
Наутро, когда следовало носить ребенка на процедуры, а еще ухаживать за тремя малышами, находившимися в нашей палате, я качалась и иногда чуть не промахивалась в дверной проем.
Мы сдавали анализы, ходили на осмотр к узким специалистам, предварительно тепло одев двухлеток, я спускалась с ними на первый этаж, где были физиопроцедуры.

Проведя вторую ночь на стуле, я поняла, что все это чревато очень и очень непредсказуемыми последствиями. Потому что, укачивая Митю, я на мгновение заснула и проснулась в тот момент, когда заваливалась со стула на бок, просто падала, гонимая неодолимым земным притяжением. Слава Богу, что Митюху я крепко держала и не выпустила из рук даже спящая.

Но тут есть маленькая предыстория. Когда я только заселилась в эту чудесную больничку, в ней разгорался скандал с одной мамочкой. Ее выписывали, предварительно пригвоздив к позорному столбу на всеобщее порицание вызвав на совет врачей. Где ее и обличили со всей силой правды.
Дело в том, что она оставила свое дитя в палате ненадолго, а оно выпало из кроватки и огласило диким ревом весь этаж показательной больницы. Это нехорошо! Ей сказали:
-Вы - плохая мать!
И выгнали с позором.

Так вот, когда я чуть не упала, я подумала, что грохот, вызванный моим падением, был бы гораздо звонче и обильнее детского падения. И мне, вызванной после этого на ковер, с полным римским правом сказали бы:
Вы -дважды плохая мать! Вы не только уронили ребенка, но и сами низко упали!

В общем, во избежание решила я провести третью ночь, как белая женщина, в спальне. Пришла я туда позже всех, конечно, ибо сынок мой был просто вулкан, к тому же совсем крошка. Легла, не ожидая ничего хорошего. И верно - через минуту - плач. Это мой! Встаю, бегу. Укачала, уложила. Вернулась.
Только легла - опять крик о помощи. Бегу. А как нарочно - наша палата была в самом отдалении от спальни родительниц. Бегу через весь коридор. Успокоила, утешила, уложила. Побрела в обратный путь. Легла.
Слышу - орет. Плачет. Кричит. Я лежу. Ну, где же их хваленая ночная дежурная?
Плач уже истерический, просто вой. Бегу со всех ног, босиком. Вбегаю и вижу. О ужас!

Ночная дежурная, злая, как фурия, высаживает моего месячного сына на горшок (!), он плачет, я ничего не понимаю. Она кричит мне:
-Он обосрался!!!
И гордо, с чувством оскорбленной невинности, уходит прочь.
С ужасом и недоумением смотрю вокруг - горшок чист и пуст, на дне лежит только выпавшая от плача пустышка. Я поняла, что малыш испугался чужой злой тетки, плакал, соска выпала, а этот великий и ужасный профессионал споросонья решила, что он "обосрался".

Нет, мне конечно говорили, но чтоб вот прямо так! И смешно, и досадно - я-то как могла так обосраться обмишуриться? Что я не знаю что ли всяких разных ночных дежурных? Придумала тоже - доверить дитя идиотамчужим теткам!

Теперь уж я своего сына не покину. Будем безобразия нарушать.
Однажды взяла его в общую спальню под бочок. Выспались вместе с ним спокойно.
Потом в нашей палате выписали одного мальчика,и я стала спать на полу в палате рядом с Митей, подстелив себе матрас из детской кроватки.

Много чего дивного видела я в том аду детской больнице, чего и не рассказать и не передать, что я так и не поняла за долгие годы последующей жизни. Теперь уж не тщусь.

Например, душ для мам был там намертво закрыт. И правильно - к чему эти изыски? Надо жить как свинюшки живут - спи на полу, на стуле сидя, ухаживай за всеми детьми в палате, води их на процедуры и анализы, мой пол три раза в день.
Сами же - утром сполоснули под краном, до чего дотянулись, и вперед, к победе коммунизма!

Ладно, мамы. Пусть они будут чумазы и вонючи - туда им и дорога. Ишь, барыни! Но ведь это же предписывалось и детям.
Утром привозили пеленки. Их расхватывали на сутки вперед. Приходишь - а уже ничего нет. И спросить не у кого. Все очень злые и кричат дурниной (щас вы будете смеяться - что они кричат):
-Надо спать меньше!

Вот это верно! Это у них истинная правда. Спала при больном ребенке 20 минут - надо меньше! Меньше, дура, еще меньше!
А свои пеленки - нельзя! И стирать нельзя. И сушить - особенно сушить - нельзя.

А я стирала. Я просто не понимала, как можно прожить без пеленок сутки с грудничком. А вот врачи, кажется не только понимали, но и знали. Но почему-то не говорили. Вернее, говорили, что надо спать меньше.
А когда видели на батарее сохнущие ползунки, то лица их свирепели, а я припрыгом срывала эти тряпочки с батареи и уверяла, часто моргая для пущей убедительности, что это просто ветер занес, ветерок, сквознячок, такссзать, уронил штанишки с полочки.

Видела я еще много непонятного. Например, детского врача, который всерьез обиделся на своего двухлетнего пациента. Мальчик лежал в нашей маленькой палате, ему стало хуже, я позвала врача. Она смотрела ему горло, он оттолкнул ее руку. Она очень оскорбилась:
-Я тебя лечу, а ты вон что! Не буду тебя лечить!
И ушла.

Но я не хочу сейчас о грустном. Закончу на оптимистической ноте.
...В этой же больнице некоторое время назад лежала моя подруга Люся. У ее маленького сына был врожденный порок сердца. Их положили в отлично оснащенную палату-бокс с особой кроватью, всяким приборами и прочими новинками техники. Все там было, кроме... угадайте чего? Правильно, спального места для мамы. А она должна была быть при сыне сутками.
Вот Люся сутки не спит, вот вторые. А на третьи приходит высокая комиссия пузанов профессоров и ассистентов со всего города. Ввалились они, им с трепетом было начали объяснять чудеса техники, как вдруг...
Предоставим слово самой Люсе:
-Я взяла пеленку, вышла на середину палаты перед комиссией и, взмахнув этой застиранной тряпочкой, запела что-то вроде Калинки-малинки.
-Люся! Зачем?
-Мне просто показалось, что так надо. Что они пришли, а я им должна спеть.
-Ты под нос себе пела?
-Нет, конечно, очень громко.

Мы обе хохочем. После этого случая Люсе разрешили уходить в 11 вечера домой, а возвращаться к 6 утра. Добавлю, что бежала она домой и обратно по пустынному темному лесу (дело было зимой), а дома стирала, сушила и гладила пеленки на завтра.
Вот такая гуманность. Отдыхай - не хочу!

Как тут не вспомнить любимый рассказ Ст. Лема про всемогущего робота, который знал и умел все и не раз помогал землянам выйти из тяжелого положения своим могучим интеллектом.
Случилась беда - на Землю шел походом непобедимый завоеватель Вселенной, которому покорялись все цивилизации.
-Что делать? - люди кинулись к великому роботу. Он начал ответ:
-Чтобы победить этого завоевателя нужно... - тут внутри электронного мозга что-то щелкнуло и он продолжил:
-Нужно выйти перед ним, присесть и пропеть -
А я робот молодой,
Обливаюся водой!
Не страшусь я ни на миг,
Через лужи прыг да прыг!

И замолчал.
Вот и Люся последовала этому совету, пропела. Но вопрос у меня другой.
Как так можно? Почему эти люди не принимают в расчет, что имеют дело с живыми людьми? Что это за параллельный мир? Ужли они все роботы?

55 посетителей, 53 комментария, 41 ссылка, за 24 часа